наш дом был почти как Ноев Ковчег
наконец-то севший на мель
но никто из него так и не смог выйти
и чтоб добраться до комнатки под лестницей
приходилось переступать
через клубки
спящих людей на полу.
Иногда я будил отца
или ужасную бабушку Пашу
у которой были маленькие чёрные усики как у Гитлера,
она работала учительницей музыки
а по совместительству подкидывала мёртвых кошек
и платки испачканные кровью соседям
именно поэтому я ненавидел Гитлера
и уроки пения
- Малой, - шептал отец,
- Малой, - шептала бабушка Паша во сне
и эти голоса не спящих
а мертвецов в таинственном склепе
где-то на дне сирийской пустыни
эти голоса из романов Лавкрафта
пугали меня и я замирал на месте
пока
они снова не засыпали.
Тогда я шёл дальше
и запирался в своей комнатушке.
Тумбочка,
стул
шкаф
выцветший плакат "Динамо" на стене
и пружинистая кровать.
Я садился у окна,
скидывал учебники на пол
и смотрел
как в соседнем окне маленький мальчик
смотрит мультфильмы
как на большом автомобиле
приехал розовощёкий сосед
с подарками на новый год.
когда тебе некуда больше пойти
приходится ждать
пока бессонница попадёт в капкан
и единственным союзником останется горячая батарея
ожившая
чтоб подставить тебе своё лихорадочное
облупленное плечо.